Смело? Да. Рискованно? В известной мере. Но ведь прошел же когда-то «Сибиряков». Слишком ранние сроки для Арктики? Так ведь и суда другие...

Большинство участников считало главным и решающим в этом походе миновать самую северную точку, пересечь меридиан мыса Арктический. Только и слышно было:

— Вот перевалим через Арктический...

Между тем разведка докладывала, что за мысом лежит гигантский Таймырский ледяной массив.

Ещё при выходе из Мурманска, едва портовый лоцман покинул борт ледокола, я выждал удобный момент и, стараясь голосом и видом своим выразить полное почтение к науке, спросил у Максутова:

— Как вы считаете, Дмитрий Дмитриевич, перевалим?

— Думаю, что да, — ответил ученый после краткого, но крепкого раздумья. — Секрет успеха прост — хорошая разведка и маневр. Юрий Сергеевич, — повернулся он к капитану, стоявшему в пяти шагах от нас, — гидрограф беспокоится насчет Арктического мыса. Одолеем?

— А что Арктический? — не поворачиваясь к нам, пожал плечами Кучиев. — Преодолеем...

Вторым из опрошенных был Степан Григорьевич Клименко, известный всему экипажу просто как Степа, старший мастер паропроизводительных установок, добродушный толстяк-увалень. Он был постоянным хозяином каюты, в которую меня поселил старший помощник капитана. Вахты у нас со Степаном были в разное время, поэтому виделись мы с ним редко, мимоходом.

— Пройдем, — без тени сомнения заявил он. — Реакторы у нас модернизированные, пар на турбины идет с избытком. Гарннные установки, через три «н».

Свое здоровое, почти языческое мировосприятие Степан выражает количеством буквы «н» в словах «гарно» и «погано». Гарнно поспал (бортевой вертолет не беспокоил шумом). Гарнно покушал (на обед был красный украинский борщ). Гарнно отдохнул в отпуске (ездил в Крым на собственном автомобиле).

А во время короткой стоянки на Диксоне Степан, возвратившись с берега, где он гостевал у своих бесчисленных земляков-украинцев, страдальчески морщась, пожаловался:

— Дуже поганнно на сердце. Через три «н». — И похлопал себя ладонью по животу...

— Ледокол «Ленин», я борт 04195, — раздается из динамика твердый директивный голос. Это Ефим Владимирович Акивис, представитель штаба морских операций Западного района Арктики. Вынырнув из-за горизонта, самолет идет прямо на нас, быстро увеличиваясь в размерах. — Вижу вас отлично. Захожу с кормы, буду сбрасывать вымпел.

— Добро, отвечает в микрофон Кучиев. — Следим за вами.

Я едва успеваю накинуть пальто и выскочить на открытое крыло мостика. Красивая серебристая машина проносится так низко, что нас обдает бензиновой гарью. Вымпел падает где-то за кормовой надстройкой. Туда устремляются любопытные.

И вот калька на штурманском столе. «Калька № 1», — написано в ее верхнем правом углу. Первая из множества ледовых калек на нашем трудном трехнедельном пути.

Вот она, зона разреженных льдов. Аккуратно нарисованная шариковой ручкой, такая желанная, она плавной дугой охватывает заветный мыс.

Кучиев подходит к переговорному устройству и вызывает пост энергетики:

— Приготовиться к движению. Все машины на полную нагрузку...

Ледоколы идут на север, постепенно забирая к востоку. Разбивая могучим форштевнем торосы, взметая снежную пыль, в которой вспыхивают десятки радуг, наш атомоход прокладывает путь своему младшему собрату. Вот впереди ровное ледяное поле. Удар. Трещины черными молниями рвут поле на куски. Льдины тут же смыкаются, выплескивая ввысь каскады голубой воды. Огромные ледяные глыбы встают у бортов корабля на дыбы, переворачиваются, громоздятся одна на другую, обнаруживая в своих изломах великое богатство зеленых и синих тонов. Оглушительный грохот, скрежет.

— Шесть миль! — докладывает вахтенный штурман и вновь припадает к экрану радиолокатора. Точки на путевой карте ложатся одна за другой, с каждым разом приближаясь к четкой карандашной линии, проведенной через мыс Арктический. Une changé cervelle d'autre part laquelle l'assurance négatif couvre foulée toujours Levitra en ligne est principalement due à certains formels effets secondaires connus du médicament.